Новости и обзоры событий культурного Белгорода

Lied der Nacht Малера: к 155-летию со дня рождения композитора

24 апреля в Большом зале филармонии состоялся заключительный концерт абонемента № 3 «Шедевры мировой музыки». Симфонический оркестр под управлением заслуженного деятеля искусств Украины Рашита Нигаматуллина впервые в Белгороде и на Белгородчине исполнил Седьмую симфонию Густава Малера, отдав дань 155-летнему юбилею со дня рождения композитора.

Один час двадцать минут на одном дыхании… Всё внимание публики и музыкантов в этот вечер было приковано к музыке, которую, казалось, ждали с момента премьеры прошлого сезона, когда в год 20-летия белгородского симфонического оркестра (2014) под руководством маэстро Нигаматуллина в филармонии прозвучала Девятая симфония Малера.

Порядковый номер симфонии совпал с количеством исполненных белгородским оркестром симфоний Малера — 7 (оркестру остаётся покорить ещё две малеровские вершины, и тогда в репертуаре оркестра будут все 9 симфоний композитора).

Написанная 110 лет назад, в 1905 году, пятичастная Симфония № 7 ми минор — это совершенно уникальная музыкальная фреска Густава Малера, великого австрийского композитора, каждое из симфонических полотен которого стоит особняком, но в то же время является частью большой симфонической поэмы.

Как и крупнейшие симфонисты мира, такие как Бетховен, Брукнер, Дворжак, Чайковский, Мясковский, Шостакович…, совершенно особенным жанром Г. Малер считал Симфонию. Композитор говорил, что для него «писать симфонию — значит всеми средствами имеющейся техники строить новый мир».

«Новый мир» он построил и в Седьмой симфонии, части второй условной симфонической трилогии (Пятая, Шестая и Седьмая), «Человек и история» или «Человек и общество» — ярком образце глубокой увлечённости Малера философией.

Непрерывные поиски ответов на глобальные вопросы человеческого бытия, присутствующие во всём творчестве композитора, в сочетании с предельной искренностью, состраданием человеку (сближающие музыку Г. Малера с творчеством нашего соотечественника Ф. Достоевского), находят место и в Седьмой. В этой симфонии композитор воплощает своё желание соединить разорвавшуюся нить времён, с помощью музыки пытается обрести смысл жизни, истину, гармонию.

Седьмая известна своим подзаголовком Lied der Nacht — «Ночная песнь». Как в Пятой и Шестой, Малер обходится здесь чисто инструментальными средствами, не прибегая к человеческим голосам. Однако мы не можем не заметить, что симфония песенна, лирична.

В музыке первой части слышатся отголоски Жизни, сложной и противоречивой. В этой судорожно драматической картине, тем не менее, находится место для прекрасного, мирного.

Велика роль в этой части медных духовых инструментов, особенно первой трубы (А. Долинский), повелительные квартовые интервалы и яркие проведения которой, в совокупности с общей стремительностью, полётностью и в то же время таинственной мрачностью, символизируют неизбежность, судьбоносность.

Тонко исполненный хорал духовых, переклички высоких деревянных духовых, изящные пассажи арфы (И. Макаренко), густое и плотное звучание тромбонов и бас-тромбона (В. Иващук), — всё это, вместе с пением струнных, производило невероятное впечатление.

Три последующие части – «Ночная музыка» – действительно, невероятно картинны и образны. Во второй части (Ноктюрн) подсознательно рисовалась знаменитая картина Рембрандта «Ночной дозор», которая традиционно упоминается в отношении музыки этой части: «…на уснувших улицах города гулко отдаются шаги таинственного патруля, где-то вдали перекликаются приглушенные рога, испуганно кричат на чёрных ветвях потревоженные птицы…»

Интригующая музыка, слушая которую подключаешь всё своё воображение: начальное соло валторн, вступление духовых, звучание пастушечьих колокольчиков, птичьих голосов, … образы сверчка и паутины в ночи…

Причудливая игра теней в третьей части (Скерцо) и таинственный, сумеречный, зловеще звучащий вальс… Четвёртая часть — пляска смерти, ночная серенада с малеровской иронией, душещипательными замираниями оркестра, таинственным звучанием мандолины и гитары…

И, наконец, Финал. По-бетховенски радостный и ликующий. Музыка утверждает радость жизни, силу, энергию, мощь, выражает счастье, гармонию, — не в этом ли, не в этой ли прекрасной музыке ответ самого Малера на его загадочные философские вопросы?

«Всю жизнь я сочинял музыку лишь об одном: как я могу быть счастлив, если где-нибудь ещё страдает другое существо», — говорил Малер. Но в Финале Седьмой симфонии композитор, казалось, счастлив как никогда, счастлив в каждой партии симфонического полотна, в каждом мелодическом проведении, в каждом звуке.

И это счастье Малер подарил людям. А симфонический оркестр Белгородской филармонии под руководством Рашита Нигаматуллина передал это счастье в своём исполнении публике, которая, безусловно, это почувствовала.

Есть ещё один повод для Счастья в день премьеры Седьмой Малера в Белгороде — это счастье рождения новой жизни — подарок, который преподнесла супруга маэстро Нигаматуллину в этот знаменательный день, родив ему сына.

Браво, Малер! Браво, оркестр! Браво, Маэстро!